**Домохозяйка, 1960-е**
Она узнала, найдя в кармане его пиджака чужую перчатку. Шёлковую, цвета сливы. Мир в её идеальной кухне, пахнущей воском и пирогом, замер. Никаких скандалов. Она просто стала стирать его рубашки чуть хуже, оставляя едва уловимый налёт серости на воротничках. Обеды превратились в тихое поле боя: пересоленный суп, пережаренное мясо. Её месть была беззвучной, бытовой, как пыль на полированной поверхности. Она говорила с подругами только о рецептах, а по ночам смотрела в потолок, слушая его ровное дыхание, и думала о том, как медленно и неотвратимо ржавеет гвоздь, на котором висит его любимая картина.
**Светская львица, 1980-е**
Слухи опередили факты, прошипев на приёме в посольстве. Она увидела это в зеркале заднего вида своего лимузина: он поправлял галстук той актрисе из второго эшелона. Вместо слёз — новый, более дерзкий лоб. Вместо разборок — внезапная страсть к яхтенному спорту и молодому инструктору. Его измена стала её пропуском в новую жизнь, о которой он даже не мечтал. Она устроила самый громкий развод сезона, превратив личную драму в пиар-кампанию. На последнем судебном заседании надела платье цвета победоносной зари. Он потерял состояние, она обрела бренд. Её история закончилась не в спальне, а на обложке делового журнала.
**Адвокатесса, конец 2010-х**
Она обнаружила всё сама, получив автоматическую синхронизацию его облачного фотоальбома на свой планшет. Не было гнева. Был холодный, ясный расчёт, как при оценке судебных перспектив. Пока он спал, она запустила алгоритм: скачала переписку, составила таблицу активов, отправила запросы доверенным лицам. Их разговор состоялся утром за кофе, между звонками клиентам. «Я знаю. Вот мой проект соглашения. Твой адвокат может связаться с моим ассистентом». Её горем стала не потеря мужа, а одна фатальная ошибка в расчёте налога на недвижимость, которую она допустила в тот день, когда всё узнала. Она выиграла дело, сохранив квартиру и самоуважение. По вечерам теперь пьёт вино одна, глядя на городские огни, и ценит эту тишину.
